Игра с огнем - Страница 23

Кэтрин залилась краской и закрыла дверцу шкафа. Что с ней происходит? Почему каждый раз при мысли о Майкле у нее возникает странное желание приготовить отбивные? Кэтрин на подсознательном уровне ощущала физическую потребность в совершении этого действия, потому что оно возвращало ее к воспоминаниям о том времени, которое она провела на ферме Майкла.

Кэтрин очень беспокоил вопрос, почему она цепляется за эти воспоминания, как за какую-то спасительную соломинку.

Прошел месяц с тех пор, как они с Майклом в последний раз виделись. Если быть точной, то четыре недели и три дня. Не то чтобы Кэтрин считала время или ее это как-то заботило. Зачем ей это нужно? Совсем не нужно. Она и так вполне счастлива, даже более чем. Ее просто переполняет веселье. Все было бы чудесно, если бы не уныние деда.

Будь проклят Майкл и его идиотское неприятие горожан, покупающих загородные дома! Какое он имеет право диктовать другим, что те должны делать, а что нет? Никакого права. Только власть денег дает ему возможность заплатить за дом двойную цену лишь для того, чтобы никто в нем не жил.

Что ж, пусть Майкл будет счастлив со своим огромным особняком, землей и пустым Гринфилдом... Нет, Кэтрин надеялась, что Майкл будет одинок и неприкаян. Он заслуживает этого, потому что делает несчастными других.

Майкл хозяйским взглядом оглядел окрестности. Он вступил во владение имением три дня назад, перегнал сюда свое стадо и договорился со строителями о реконструкции дома.

Почему же он не чувствует себя счастливым? Точнее почему он чувствует себя несчастным?

Из окна библиотеки, которую он решил сделать своим кабинетом, Майкл мог видеть вдали Гринфилд за высокой кирпичной оградой. Несмотря на теплый воздух в комнате — довольно старая система отопления после небольшой починки оказалась вполне эффективной — в особняке царила атмосфера холодной пустоты.

По словам той девушки, помощницы Пола, этому дому требовалась женская опека. Майкл понял, кого именно она имела в виду, но это был не его тип женщины. Вот если бы Кэтрин...

Майкл рассердился на себя и попытался думать о другом. За день до этого он посетил Гринфилд. Строение было основательным, крепким, но, как и основная усадьба, нуждалось в реконструкции.

— Жалко, что такой дом пустует, — сказал Ник Филби, управляющий имением. — Я бы и сам был не прочь здесь жить, — добавил он с намеком.

— Я хотел предложить вам коттедж, Ник.

Майкл имел в виду один из двух коттеджей, приобретенных им на аукционе. Второй он отдал Алексу Мюррею. Но Ник в принципе прав. Глупо оставлять Гринфилд незаселенным, чтобы он постепенно приходил в упадок, особенно когда...

Подойдя к письменному столу, Майкл поднял телефонную трубку и набрал номер своего адвоката.

Когда Кэтрин вернулась домой в девять часов вечера, ее ждало письмо. У нее был очень напряженный рабочий день. Николь заболела и не ходила пока на работу. Позвонил один из клиентов и с негодованием сообщил, что некоторые пункты заключенного при посредничестве юридической фирмы Кэтрин последнего контракта, которые он держал в строжайшем секрете, стали известны конкурентам. Кэтрин подозревала одного из деловых партнеров этого клиента, но тем не менее ей пришлось встретиться с клиентом. Разговор был долгим и неприятным. В результате Кэтрин опоздала на деловой обед с другим клиентом, помешанным на пунктуальности, и опять нарвалась на неприятности.

Потом Кэтрин пыталась дозвониться до деда и запаниковала, потому что тот не поднимал трубку в течение двух часов. Оказалось, что он посещал кладбище. Кэтрин собиралась уж было сорваться и поехать к нему, чтобы узнать, все ли в порядке, но дед в конце концов ответил на звонок и объяснил в чем дело.

Без помощи Николь, умело контролировавшей повседневную текучку дел, Кэтрин обнаружила, что увязает в бумажной работе.

А тут еще позвонил бывший клиент и попросил ее встретиться вечером за ужином с ним и с еще одним человеком. Он хотел, чтобы Кэтрин очаровала последнего и «уломала» его заключить выгодный для клиента договор. Только профессиональная сдержанность и корректность не позволили ей высказать все, что она думает по этому поводу. Кэтрин ограничилась вежливой фразой, смысл которой сводился к тому, что умение «очаровывать» и «уламывать» находится вне рамок ее компетенции.

Открыв входную дверь, Кэтрин подняла с пола почту. Дом, в котором она купила себе квартиру, находился в престижном районе города, здесь с подозрением относились к различным техническим нововведениям по безопасности. Это очень нравилось деду Кэтрин.

— Знаешь, дорогая, я не доверяю всем этим чертовым домофонам, микрофонам и тому прочее. Меня все время не могут расслышать как следует, — жаловался Джордж, в то время как Кэтрин подавляла в себе смех. — Я чувствую себя гораздо спокойнее, зная, что тебя охраняет старый добрый швейцар на входе и хороший замок в двери. Техника, конечно, это здорово, но нет ничего лучше надежного замка, — уверенно закончил он.

Кэтрин кивнула, зная, что с дедом спорить бесполезно.

Когда он приходил навещать внучку, то всегда приносил какую-нибудь домашнюю еду, и не только для Кэтрин, которая, по его мнению, питалась как попало, но и для Тома, швейцара. Том был вдовцом, жил в маленькой квартире на первом этаже вместе с огромным рыжим котом и вел непрерывную войну с центральным отоплением и системой вентиляции.

После прохлады улицы комната показалась Кэтрин очень душной. Ей также в последнее время стала действовать на нервы постоянная тишина в квартире. Кэтрин даже захотелось услышать пение птиц или какие-нибудь другие звуки деревни.